When I hear notes of mournful music
I think of river's yellow shores,
Recall the sough of restless birch trees
And that one woman's farewell words.
I also think about the silence
Of newborn snow beneath grey skies,
And then how desperate and faithless
Should be poor cranes' migrating cries...
So long ago my soul got weary
Of roving in old love’s wild howls,
That time indeed has come to say it:
I tend to fall with ghosts in love.
I do know that, but won't be able
In my poor shack to stop these notes,
And violins will keep on playing
About that river, those last words...
No matter what, beneath the blanket
Of low grey skies I clearly see
That yellow river, those few birch trees
I hear the voice so dear to me.
As if our parting had no ending,
As if the time itself then stopped.
So when it seems I hear that music,
You should stay calm, you should not talk.
В минуты музыки печальной
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,
И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...
Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.
Но все равно в жилищах зыбких —
Попробуй их останови! —
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.
И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.
Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.