Oh, do not say: “He was a little heedless!
He must accept that there’s a price to pay!”
No less for him is circumspection needless,
For sacrifice must come at close of day.
His love, however, higher, wider stretches,
No worldly thoughts he harbours in his soul.
“For us our fate self-centred life it etches,
But death for others is a noble goal!”
And thus he thinks — and death for him is gracious.
He does not say his life fulfils his need,
He does not say his death’s not efficacious:
For ever fate’s been known to him, indeed.
He once again now faces crucifixion,
The hour will come — he’ll hang again on cross;
For vengeful God dispatches grief’s affliction
So earthly slaves recall Messiah’s loss.
Не говори: “Забыл он осторожность!
Он будет сам судьбы своей виной!..”
Не хуже нас он видит невозможность
Служить добру, не жертвуя собой.
Но любит он возвышенней и шире,
В его душе нет помыслов мирских.
“Жить для себя возможно только в мире,
Но умереть возможно для других!”
Так мыслит он — и смерть ему любезна.
Не скажет он, что жизнь его нужна,
Не скажет он, что гибель бесполезна:
Его судьба давно ему ясна…
Его еще покамест не распяли,
Но час придет — он будет на кресте;
Его послал бог Гнева и Печали
Рабам земли напомнить о Христе.