How terrible is life in bondage
Dragging us down in loneliness.
To share a joy is privilege:
But no one likes to share one’s griefs.
Here I’m alone, a Tsar of air,
Constrained by suffering of the heart,
My life is like a dream that bears
My acquiescence to my fate.
The dream returns alluring and gilded,
But still it is the same old dream,
And then I see the lonely graveside,
It waits: so why on earth remain?
No one will be distraught by that,
Instead there will be at my death
More festive sport (I have no doubt)
Than ever happened at my birth...
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы:
Никто не хочет грусть делить.
Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны;
И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждёт; что ж медлить над землей?
Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моём...