He has been born for hopes and for joys,
For inspirations peaceful! — But, a crazy,
He early left the world of fairy tales and toys
And threw his heart in a sea of high life, hazy.
God did not saved him from the world at once!
Thus a ripe fruit, which early had matured, —
Midst flowers it hangs, an orphan poor,
And does not satisfy nor any test, nor eyes;
The time of their bloom is one when he dies!
A greedy worm is gnawing him through,
And while the girlfriends, so sweet and gentle,
Are swaying on a branch — the early fruit
Just pulls the own one — until the winter enters!
It's awful to be old, without a grayish tingle:
He does not find the peers; in a crowd,
He goes, leaving locked his soul proud —
Just not a slave nor a king, with other people mingled, —
And all that he there feels, he ever feels a single!
Он был рожден для счастья, для надежд,
И вдохновений мирных! — но безумный
Из детских рано вырвался одежд
И сердце бросил в море жизни шумной;
И мир не пощадил — и Бог не спас!
Так сочный плод до времени созрелый
Между цветов висит осиротелый,
Ни вкуса он не радует, ни глаз;
И час их красоты — его паденья час!
И жадный червь его грызет, грызет,
И между тем, как нежные подруги
Колеблются на ветках — ранний плод
Лишь тяготит свою… до первой вьюги!
Ужасно стариком быть без седин;
Он равных не находит; за толпою
Идет, хоть с ней не делится душою;
Он меж людьми ни раб, ни властелин,
И всё, что чувствует, он чувствует один!