My ancestor was a rider,
A thief, man with violin.
Is this not why my taste wanders
And hair smells of wind?
Does not he steal from a car,
Tan, apricots with my hand,
The author of my passionate fate,
Hook-nosed and curly-haired.
Twirling between teeth a wild rose
He wondered at tiller with plough...
He was a bad comrade — and wild
And tender he was at love!
Moon, beads, pipe and neighboring girls —
All of them — he loved.
I also think that my yellow-eyed
Ancestor was a coward.
That, having sold soul to Devil for a pence
At midnight he did not go
By cemetery; that he carried a knife
Behind a boot-leg, so.
That many a time from a corner he jumped
Like a cat, agile and thin...
And somehow I understood that he did
Not play on a violin.
And somehow all was not fitting to him,
Like in the summer — last year's snow.
Such a violinist my ancestor was.
I became such a poet — so.
Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадёт с арбы
Рукой моей — абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ — шиповник.
Плохой товарищ он был, — лихой
И ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок…
Ещё мне думается, что — трус
Был мой желтоглазый предок.
Что, душу чёрту продав за грош,
Он в полночь не шёл кладби́щем!
Ещё мне думается, что нож
Носил он за голенищем.
Что не однажды из-за угла
Он прыгал — как кошка — гибкий…
И почему-то я поняла,
Что он — не играл на скрипке!
И было всё ему нипочём, —
Как снег прошлогодний — летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала — таким поэтом.