Touching three mighty and unending seas,
She lies, invincible, without a peer.
Spreading her cities and her distances
Over the black meridians of the sphere.
But in the moment when the last grenade
Lies ready to explode within your palm,
And all the things which on your heart have weighed
Must be remembered in that instant’s calm,
Then you do not remember the wide land
Which you traversed and which you came to know,
But you remember what you understand
The best, your childhood home of long ago:
A piece of earth where three white birches grow,
A road that stretches to the forest floor,
A river with a ferry creaking slow,
A leaning willow and a sandy shore.
For here we had the luck to have our birth.
Here, all our lives, till death, we have possessed
A precious handful of the simple earth,
To be for us a sign of all the rest.
Yes, one can live through heat, through frost, through storm,
Yes, one can starve and freeze, can go to death,
But those three birches on a little farm
Can not be yielded while a man has breath.
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.