Today it's not the flesh — the spirit is laid bare.
Man longs in desperation.
He strives to leave the darkness for the light,
protesting and rebelling once he's there.
Through non-belief he's dry and burned,
he tolerates what man should never bear,
aware at every step that he is ruined, not trying
to attain that faith for which he's always yearned.
The door stays closed though he may grieve.
He'll never offer prayers nor tears.
He'll never call, «My God, admit me, for I do have faith!
Come to my aid, for I cannot believe!»
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует...
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссущен,
Невыносимое он днесь выносит...
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры — но о ней не просит...
Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит перед замкнутой дверью:
«Впусти меня! — Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему безверью!..»