Don’t disappear… For if that’s what you do,
in pieces from your very self you’ll vanish,
betraying all you are for ever, too —
this basest fraud we only then can banish.
Don’t disappear… for it’s too easy and
we find we cannot resurrect each other.
Death pulls us in too deeply in its sand.
It’s careless to succumb to dying’s smother.
Don’t disappear… Third shadows cast away —
in love there are but two. The third’s deception.
And we shall both be pure on Judgement Day,
when trumpets summon us to that reception.
Don’t disappear… for sin we have atoned.
We are not under judgement, we are shriven.
Of course, we didn’t really mean to wound
our peers, so we deserve to be forgiven.
Don’t disappear. You can in but a wink —
but how then can we manage future meetings?
Of doubles — yours and mine — then can we think?
It may but happen in our children’s greetings.
Don’t disappear. So, give your palm to me.
I truly think you’ll find on it I’m written.
The final love is dreadful, for you see
it isn’t love — by fear of loss we’re bitten.
Не исчезай… Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.
Не исчезай… Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.
Не исчезай… Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.
Не исчезай… Мы искупили грех.
Мы оба неподсудны, невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья тех,
кому невольно причинили раны.
Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.
Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я — я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери.