Fires rage in the ominous battle,
The hussars are built up for the fight.
Time for horses to be under saddle,
For the lucky day’s finally in sight.
The commander’s ahead, brand-new dolman shines red,
Squadron follows his lead, winter boredom is shed…
And for the young hussar, by Nathalie enchanted —
He kneels before her still, in love forever granted.
All have perished, the bodies are buried,
Flag’s half mast, earthly worries are gone.
On the wings of the horses they’re carried
To the Garden of Eden as one.
The commander’s ahead, dolman torn where he bled,
And still following him, that hussar joins the dead.
But it appears to him that he is still enchanted,
And kneels before her still, in love forever granted.
Times have changed, different age, different struggle,
Water’s under the bridge, endless stream.
And that Nathalie’s gone, and that saddle
Lies in dust in some lonely museum.
The commander’s long dead, for whom ladies were mad,
Our enlightened new age craves new fancies instead.
But for the young hussar, by Nathalie enchanted —
He kneels before her still, in love forever granted.
Грозной битвы пылают пожары,
и пора уж коней под седло.
Изготовились к схватке гусары:
их счастливое время пришло.
Впереди — командир, на нем новый мундир,
а за ним — эскадрон после зимних квартир...
А молодой гусар, в Наталию влюбленный,
он все стоит пред ней, коленопреклоненный.
Все погибли в бою, флаг приспущен,
и земные дела не для них,
и летят они в райские кущи
на конях на крылатых своих.
Впереди — командир, на нем рваный мундир,
следом юный гусар покидает сей мир...
Но чудится ему, что он опять влюбленный,
опять стоит пред ней коленопреклоненный.
Вот иные столетья настали,
и несчетно воды утекло,
и давно уже нет той Натальи,
и в музее пылится седло.
Позабыт командир — дам уездных кумир,
жаждет новых потех просвещенный наш мир...
А юный тот гусар, в Наталию влюбленный,
он все стоит пред ней, коленопреклоненный.
А юный тот гусар...
А юный тот гусар...