Palidece la visión, mi fuerza,
Dos invisibles lanzas de diamantes;
Se ensordece el oído, repleto de un antiguo trueno
Y de la casa paterna el aliento;
De los músculos firmes se aflojan los nudos,
Bueyes encanecidos en tierras de cultivo;
Y ya no brillan por las noches
Las alas en mi espalda.
Soy una vela, me consumí en un banquete.
Recojan mi cera después del alba,
Y les dictará esta hoja,
Cómo llorar y de qué sentirse orgullosos,
Cómo de la alegría, su último tercio
Repartir y morir fácilmente,
Y al amparo de un techo fortuito
Encenderse a título póstumo, como la palabra.
Меркнет зрение — сила моя,
Два незримых алмазных копья;
Глохнет слух, полный давнего грома
И дыхания отчего дома;
Жестких мышц ослабели узлы,
Как на пашне седые волы;
И не светятся больше ночами
Два крыла у меня за плечами.
Я свеча, я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру,
И подскажет вам эта страница,
Как вам плакать и чем вам гордиться,
Как веселья последнюю треть
Раздарить и легко умереть,
И под сенью случайного крова
Загореться посмертно, как слово.