Why did you taint my water’s chalice,
With muck adulterate my crumb?
Why do you turn, with easy malice,
My final freedom to a slum?
Because I’ve not succumbed and taunted
My friends’ so cruel passing? And
Because I’ve faithful been, undaunted,
To my dejected motherland?
That’s it — without the hangman’s gibbet
There’d be no poets. Penance-cowl
And sackcloth garb will not inhibit —
We’ll take our candle out and howl.
Зачем вы отравили воду
И с грязью мой смешали хлеб?
Зачем последнюю свободу
Вы превращаете в вертеп?
За то, что я не издевалась
Над горькой гибелью друзей?
За то, что я верна осталась
Печальной родине моей?
Пусть так. Без палача и плахи
Поэту на земле не быть.
Нам покаянные рубахи,
Нам со свечой идти и выть.