Quando scrivevo la rinuncia
il cielo sembraVa arso
da un'aurora color fumo scarlatto
(la mano era decisa ma stanca
sul pulito candido delle pagine
e come una corrente d'acqua un vento
impetuoso bucava una finestra ovale)
nella più tetra delle capitali.
Non ho guardato nella Neva,
sul granito rischiarato,
ché speravo che ti avrei rivisto
e non più mai dimenticato...
Ma una notte inattesa è scesa
sulla città preautunnale.
Per favorire la mia fuga
si son diffuse fuligginose ombre.
Affinché la steppa fiorisca d'assenzio
e i venti cantino come sirene
ho preso con me soltanto il crocifisso
che mi donasti il giorno del tradimento.
E là, sulla nuda parete, mi difende
dagli amari propositi e non temo
di ricordare nulla: nemmeno l'ultimo giorno.
Когда в мрачнейшей из столиц
Рукою твердой, но усталой
На чистой белизне страниц
Я отречение писала,
И ветер в круглое окно
Вливался влажною струею, —
Казалось, небо сожжено
Червонно-дымною зарею.
Я не взглянула на Неву,
На озаренные граниты,
И мне казалось — наяву
Тебя увижу, незабытый…
Но неожиданная ночь
Покрыла город предосенний,
Чтоб бегству моему помочь,
Расплылись пепельные тени.
Я только крест с собой взяла,
Тобою данный в день измены, —
Чтоб степь полынная цвела,
А ветры пели, как сирены.
И вот он на пустой стене
Хранит меня от горьких бредней,
И ничего не страшно мне
Припомнить, — даже день последний.