«Curlì, curlì!» La cicogna ferita
così chiama le compagne
quando in autunno i campi
sono smossi, tiepidi ancora...
Ed io, ammalata, odo il richiamo
delle ali dorate
dalle nubi basse, dalla fitta boscaglia:
«E' tempo di volare, è tempo di volare
sul prato e sul fiume.
Ma già, tu non puoi cantare,
né asciugare le lacrime sul viso
con l'indebolita mano».
Так раненого журавля
Зовут другие: курлы, курлы!
Когда осенние поля
И рыхлы, и теплы…
И я, больная, слышу зов,
Шум крыльев золотых
Из плотных низких облаков
И зарослей густых:
«Пора лететь, пора лететь
Над полем и рекой,
Ведь ты уже не можешь петь
И слезы со щеки стереть
Ослабнувшей рукой».