In all the world no people are so tearless.
So proud, so simple as are we.
1922
In lockets for a charm we do not wear it,
In verse about its sorrows do not weep,
With Eden's blissful vales do not compare it,
Untroubled does it leave our bitter sleep.
To traffic in it is a thought that never,
Not even in our hearts, remote, takes root.
Before our eyes its image does not hover,
Though we be beggared, sick, despairing, mute.
It's the mud on our shoes, it is rubble,
It's the sand on our teeth, it is slush,
It's the pure, taintless dust that we crumble,
That we pound, that we mix, that we crush.
But we call it our own for 'twill open one day
To receive and embrace us and turn us to clay.
И в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
(1922)
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.