Transparent glass of empty sky
The bleached-out bulky prison building
And churchgoers' solemn singing
Over Volkhov, growing blue with light.
September wind tore birch leaves off
Through branches tossed and screamed with hate
And city recollects its fate:
Here ruled Martha and Arackcheyev.
Пустых небес прозрачное стекло,
Большой тюрьмы белесое строенье
И хода крестного торжественное пенье
Над Волховом, синеющим светло.
Сентябрьский вихрь, листы с берёзы свеяв,
Кричит и мечется среди ветвей,
А город помнит о судьбе своей:
Здесь Марфа правила и правил Аракчеев.