I concealed all my worry inside me,
And gazed casually, calm and composed.
She sat down, like a porcelain idol,
In a long predetermined pose.
It’s my daily routine to be merry
But attentiveness takes all my might…
Or did indolence now overwhelm me
After so many scented March nights?
These tiresome talks and debates,
Lifeless chandelier’s yellowish daze,
And the flicker of elegant plates
Near the graceful hand, slightly raised.
She has caught my companion’s stare,
And he smiles, with hope, full of thrill…
O, my blissful, prosperous heir,
Please be sure to read over my will.
Подошла. Я волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села, словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.
Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней…
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?
Утомительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной,
И мельканье искусных приборов
Над приподнятой легкой рукой.
Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее…
Мой счастливый, богатый наследник,
Ты прочти завещанье мое.