Books and a pencil case in a strap, as I
Sauntered home, with the school receding.
These lindens, I’m sure, won’t forget the time,
My merry boy, of our very first meeting.
Only now that little cygnet, once gray,
Changed, becoming a haughty swan,
And sorrow descended like an undying ray
On my life, and my voice is gone.
В ремешках пенал и книги были,
Возвращалась я домой из школы.
Эти липы, верно, не забыли
Нашей встречи, мальчик мой весёлый.
Только, ставши лебедем надменным,
Изменился серый лебедёнок.
А на жизнь мою лучом нетленным
Грусть легла, и голос мой незвонок.