It is a poison-tree that pierced to the inmost
Weeps only tears of poison.
Coleridge
No solo em brasa do lugar
mais desolado, seco, adverso,
qual sentinela atroz, o anichar
se ergue sozinho no universo.
A sede elementar dos ermos,
que o fez num dia de ira, imbuiu,
tanto seus ramos verde-enfermos
quanto a raiz, de seiva hostil.
Sua casca, sob o sol, a exsuda
viscosa e, assim que ele declina,
essa peçonha se transmuda
em goma espessa e cristalina.
Nada o visita — ave nem tigre —
exceto, às vezes, a tormenta
que paira escura antes que migre
de lá veloz e pestilenta.
Se a nuvem ao vagar lhe molha
a densa copa, a chuva priva
com seu veneno em cada folha
e chega ao solo já nociva.
Um homem, com olhar de mando,
enviou, porém, outro ao antchar
e o homem servil se foi, voltando
com sua resina ao clarear.
Também trazia um ramo cheio
de folhas murchas, e um riacho
de suor gelado, quando veio,
jorrava por seu rosto abaixo.
Mal viera, o escravo esmoreceu,
caiu na tenda e sobre a esteira
jazeu, morrendo aos pés do seu
rei, que ninguém jamais vencera.
E este, com setas obedientes
que repassara na resina,
levou às terras de outras gentes
conflagração, morte e ruína.
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.
К нему и птица не летит,
И тигр нейдет: лишь вихорь черный
На древо смерти набежит —
И мчится прочь, уже тлетворный.
И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.
Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу
Струился хладными ручьями;
Принес — и ослабел и лег
Под сводом шалаша на лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.