Cuando la calle bulliciosa se apaga para los mortales
Y en la amplia ciudad muda
Presiona la niebla nocturna, translúcida,
Y el sueño, premio del trabajo diario,
En ese momento se arrastran a mí en el silencio
Las horas de vigilia agonizante
En el ocio nocturno vivamente me quema
La serpiente del corazón atormentado;
Los sueños hierven; mentalmente, de infeliz tristeza
Se agolpa penosamente la abundancia en pensamiento;
Un recuerdo sin palabras frente a mí
Extiende su largo pergamino
Y leyendo con aversión mi vida,
Tiemblo y maldigo
Pero la triste línea no tacho.
Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.