Voll Menschen war der leichte Kahn.
Derweil die straff das Segel zogen,
Zerteilten jene scharf die Wogen;
Stumm lenkte durch die Wasserbahn
Der Steuermann den schweren Nachen.
Wir trauten seiner sichern Hut,
Und ich, in der Begeisterung Glut,
Sang Hymnen… Plötzlich schwoll die Flut —
Rings Sturmgebrüll und Donnerkrachen!..
Mit allen Schiffern sank das Boot.
Nur mich, den Sänger, mied der Tod:
Ans Ufer trugen mich die Fluten.
Nun sing’ ich Hymnen an dem Strand
Und trockne mein durchnäßt Gewand
Am Felsen in der Sonne Gluten.
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны вёслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный чёлн;
А я — беспечной веры полн, —
Пловцам я пел… Вдруг лоно волн
Измял с налёту вихорь шумный…
Погиб и кормщик и пловец! —
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.