You’re gone away, and I’m in desert,
Pressing myself against hot sand.
But now my mouth can’t profess it —
The proud word that’s to be said.
I see my past without sadness —
I’ve understood your sacred heights:
Yes, you’re the Galilee, so precious
To me — non-resurrected Christ.
And let another you caresses,
Let multiply abuse and spread:
The Son of Man still never fathoms
Where’er to lay his own head.
Ты отошла, и я в пустыне
К песку горячему приник.
Но слова гордого отныне
Не может вымолвить язык.
О том, что было, не жалея,
Твою я понял высоту:
Да. Ты — родная Галилея
Мне — невоскресшему Христу.
И пусть другой тебя ласкает,
Пусть множит дикую молву:
Сын Человеческий не знает,
Где приклонить ему главу.