Oh no! You cannot disenchant my heart
With flatter, beauty, or appreciation.
I'll be a stranger, someone far apart,
A ghost, devoid of life, in your imagination.
You'll go away. And you will kiss devoutly
A snow-white shroud, and by candle lights
You'll dream and fancy burying someone sadly
And standing at the head three days and nights.
Content with the amazing dreamy hours
You will reproach your life in the extreme.
And you will decorate with tender flowers
The burial hill you fancied in your dream.
And suddenly you'll see my shade appear
Before you on the ninth and fortieth day:
Unrecognized, uncomely, plain and drear,
The kind of shade you looked for, by the way!
With time your grieves and sorrows will fade out,
And you will humbly want to start another life
With dreams and tales you cannot do without...
For simple beauty you will wish and strive.
He will turn up, well-known, long awaited,
To wake you up from the unearthly rest.
And spring, the last one, so anticipated,
Will take you to another world, so blessed
And I will die, forgotten by you, darling,
The day your new companion comes to stay,
The moment you decide to tell him, smiling,
That all your pains and troubles are away.
You will forget my name and burial mound...
But then — you will wake up and see it's dark.
Caressing him, you'll suddenly come round,
Remember me and ask me to come back!
Devoutly, you'll stretch your hands, my dear,
At night, so desolate, my poor heart of gold!
Alas, the sounds of life don't reach the ear
Of those consoled by the unknown world.
You will condemn, afflicted and austere,
Your life that left no chance to love for you!
But in my verse you"ll find the answer, dear:
Its hidden warmth will help you live anew.
О, нет! не расколдуешь сердца ты
Ни лестию, ни красотой, ни словом.
Я буду для тебя чужим и новым,
Всё призрак, всё мертвец, в лучах мечты.
И ты уйдешь. И некий саван белый
Прижмешь к губам ты, пребывая в снах.
Всё будет сном: что ты хоронишь тело,
Что ты стоишь три ночи в головах.
Упоена красивыми мечтами,
Ты укоризны будешь слать судьбе.
Украсишь ты нежнейшими цветами
Могильный холм, приснившийся тебе.
И тень моя пройдет перед тобою
В девятый день, и в день сороковой —
Неузнанной, красивой, неживою.
Такой ведь ты искала? — Да, такой.
Когда же грусть твою погасит время,
Захочешь жить, сначала робко, ты
Другими снами, сказками не теми...
И ты простой возжаждешь красоты.
И он придет, знакомый, долгожданный,
Тебя будить от неземного сна.
И в мир другой, на миг благоуханный,
Тебя умчит последняя весна.
А я умру, забытый и ненужный,
В тот день, когда придет твой новый друг,
В тот самый миг, когда твой смех жемчужный
Ему расскажет, что прошел недуг.
Забудешь ты мою могилу, имя...
И вдруг — очнешься: пусто; нет огня;
И в этот час, под ласками чужими,
Припомнишь ты и призовешь — меня!
Как исступленно ты протянешь руки
В глухую ночь, о, бедная моя!
Увы! Не долетают жизни звуки
К утешенным весной небытия.
Ты проклянешь, в мученьях невозможных,
Всю жизнь за то, что некого любить!
Но есть ответ в моих стихах тревожных:
Их тайный жар тебе поможет жить.