The roiling clouds were thrilling in the scarlet luster,
The evening fields were luxuriant and moist,
And for the last time, at the third pass the driver
Disappeared, the team raising no dust.
No habitations were seen in the broad view.
Hearth and song far off — no surprise!
All was steppe. More steppe. Boundless as the sea
With rolling waves of ripening rye.
Half of it hidden behind a lowering cloud
The moon did not show itself by day.
A bug took flight and angrily buzzed,
A harrier hawk floated motionless in the sky.
The fields were covered in nets of glinting gold,
Somewhere in the distance a quail called,
And from the dewy underbrush I heard
The hushed krik-krik of a corn crake sound.
At twilight tricks are played on the curious eye.
Coolness drifts through the warm evening air.
The moon is chaste. And the luster of stars in the sky
In the light of the Milky Way is like a river.
Клубятся тучи, млея в блеске алом,
Хотят в росе понежиться поля,
В последний раз, за третьим перевалом,
Пропал ямщик, звеня и не пыля.
Нигде жилья не видно на просторе.
Вдали огня иль песни — и не ждешь!
Все степь да степь. Безбрежная, как море,
Волнуется и наливает рожь.
За облаком до половины скрыта,
Луна светить еще не смеет днем.
Вот жук взлетел и прожужжал сердито,
Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.
Покрылись нивы сетью золотистой,
Там перепел откликнулся вдали,
И слышу я, в изложине росистой
Вполголоса скрыпят коростели.
Уж сумраком пытливый взор обманут.
Среди тепла прохладой стало дуть.
Луна чиста. Вот с неба звезды глянут,
И как река засветит Млечный Путь.