Fell to thinking I. And woke up.
Rang out belfry’s toll!
Tapered, smoke-dimmed icons — churchward
Beckons pealing, dole.
Tardy, tardy — church is empty.
Lastly tolls the bell.
Yearnful heart impatient, sorry
Heartful groan so fell.
Much too late. It’s snuffed, the candle.
Here – the only one.
Not remembering church is joy-filled,
Sad, returning, son.
How I want to turn the clock back,
Down on knees I fall!
God, O God! Your tabernacle
Holds me in its thrall!
Questing, I am now imprisoned.
Spectres o’er me flap —
Threatening, threatening, lure-enticing,
Spider’s silky trap!
Much too late. In darkened hell-hole
Blind, condemned to rot…
Yet, regretful, dallying light’s call —
Strengthless, take my lot.
Я задумался. Очнулся.
Колокольный звон!
В церковь, к свечкам, к темным ликам
Грустно манит он.
Поздно, поздно. В церкви пусто.
То последний звон.
Сердцу хочется больного,
Сердцу внятен стон.
Слишком поздно. Свечи гаснут.
Кто всегда — один,
Тот забыл, что в церкви — радость,
Он — как блудный сын.
Я хочу назад вернуться,
На колени пасть!
Боже, Боже! Дом Твой кроток, —
Надо мною — власть!
Я в тюрьме своих исканий.
Призраки плывут,
И грозят, и манят, манят,
Паутину ткут!
Слишком поздно. В темной бездне
Я ослеп и сгнил…
Будет стыдно выйти к свету —
И не хватит сил.