Choke all week in the fumes and air stinking
of fear, for the bare means of life;
spend the Saturday dozing and drinking,
with your arm round an unlovely wife.
Then on Sunday by train for an outing,
with a rug to spread out on the grass,
just to doze off again, never doubting,
that for pleasure this stands unsurpassed.
And then wake up and put on your jacket,
drag the rug and wife back to the flat,
and not once curse the rug and attack it
with your fists. The world, too. Look, like that!
With the same kind of modest expression
do the bubbles in soda ascend,
in a meek and well-ordered procession,
up and up, one by one, to their end.
Всю неделю над мелкой поживой
Задыхаться, тощать и дрожать,
По субботам с женой некрасивой
Над бокалом, обнявшись, дремать,
В воскресенье на чахлую траву
Ехать в поезде, плед разложить,
И опять задремать, и забаву
Каждый раз в этом всём находить,
И обратно тащить на квартиру
Этот плед, и жену, и пиджак,
И ни разу по пледу и миру
Кулаком не ударить вот так, —
О, в таком непреложном законе,
В заповедном смиренье таком
Пузырьки только могут в сифоне —
Вверх и вверх, пузырёк с пузырьком.