Nowhere to run where death
won’t find you. All the same —
some people run. “No time, no time,
no time!” their foosteps pound.
New soldiers call out this refrain
marching down the road —
they’ve no time, no time, no time,
dear friend. It’s true for us too.
We run to the tram in the square
catching air in our mouths,
like overdriven horses
beaten with a knout.
Not asking or bemoaning anything,
we run possessed,
past people — and even past,
past our own selves.
But hunger always wants to talk.
She wails to us, who stay quiet,
from a heap of dirty coats.
She whines the body grows weak with age,
there’s no money to buy bread
and there’s never a shortage of grief.
От смерти спешить некуда,
А все-таки — спешат.
«Некогда, некогда, некогда», —
Стучит ошалелый шаг.
Горланят песню рекруты,
Шагая по мостовой,
И некогда, некогда, некогда,
Мой друг, и нам с тобой.
Бежим к трамваю на площади
И ловим воздух ртом,
Как загнанные лошади,
Которых бьют кнутом.
Бежим мы, одержимые,
Не спрашивая, не скорбя,
Мимо людей — и мимо,
Мимо самих себя.
А голод словоохотлив,
И канючит куча лохмотьев
Нам, молчаливым, вслед,
Что тело к старости немощно,
Что хлеба купить не на что
И пропаду на горе нет.