To Khodasevich
A childhood memory: those pears,
wrinkled, little, tight,
and hidden inside
tart flesh that puckered the mouth:
exactly so my delight
in the bitter shards of your verse.
С детства помню: груши есть такие —
сморщенные, мелкие, тугие,
и такая терпкость скрыта в них,
что едва укусишь, — сводит челюсть:
так вот для меня и эта прелесть
злых, оскомистых стихов твоих.