(Aria for Abraded Voices)
My head's a burnt-out lantern with the panes in it all shattered,
Open at all four corners so the winds come swirling in:
At nights I hang around with females booze has battered,
Mornings I get the doctors to treat my itchy skin, Rin-tin-tin!
In fact, I am a pustule on poetry's posterior,
And may the thunder smash me to four hundred tiny bits!
I'll tear off all my clothes and then you'll get to hear of me:
Or else I'll dress in rags, go begging on the streets.
Bananas, and those rhymes that just turn up are what I relish:
I feel like a gorilla: I have nerves as tough as steel.
So let the fogies pout and sulk at me: they're jealous.
Why bother when they shout, 'Your poetry is bilge!'
It's lies! I am a pimple on the bottom of Elysium,
A shiny crimson pimple, melodiously pink:
A pimple with a head that burns far whiter than magnesium:
I'm a glamorous, laid-back poser, I'm clapped out with the drink.
O, I'm garrulous and glorious, I'm full of hocus-pocus,
I'll buck and I'll kick out, give my own toes a bite;'
If you don't understand me, then you are stupid yokels:
Hell, I'll just spurn the mob. I'll write, I'll write, I'll write...
I'll use my legs to write, my nostrils and my belly,
I'll give my tuppenny thoughts the largest possible range:
I'll cook up lots of rhymes, and then I'll mix two eggs in,
And cartwheel through the house, then go out on the game.
(Ария для безголосых)
Голова моя — темный фонарь с перебитыми стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.
Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,
Разрази меня гром на четыреста восемь частей!
Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности,
И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.
Я люблю апельсины и все, что случайно рифмуется,
У меня темперамент макаки и нервы как сталь.
Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется
И вопит: «Не поэзия — шваль!»
Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,
Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,
Прыщ с головкой белее несказанно-жженой магнезии,
И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.
Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!
Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.
Кто не понял — невежда. К нечистому! Накося — выкуси.
Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...
Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками,
Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,
Зарифмую все это для стиля яичными смятками
И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках...