In a land far remote,
Near the end of the earth,
Foreman lay by a road,
For he couldn't move forth.
His heart must have been strained
Or forgotten, his flask,
But no strength there remained
To deliver the task.
What the peasants there deemed,
Drove them into dismay,
For their medic, it seemed,
Short of consciousness lay.
Still a rider was quick
To fly settlement-bound,
And in languor the sick
Took a slight look around.
And from under the sweat,
Through a twilight of mind,
An intelligent thread
With a shiver replied.
And, uncertain, he rose,
And in darkness he rode,
Gave the rescuing doze
To the man by the road.
In the crowd, in the light,
In the steppe at dawn,
An old hero in white,
He collapsed and was gone.
To the power of one
There can not be an end.
To his deathbed he'd gone,
And still did what he meant.
В захолустном районе,
Где кончается мир,
На степном перегоне
Умирал бригадир.
То ли сердце устало,
То ли солнцем нажгло,
Только силы не стало
Возвратиться в село.
И смутились крестьяне:
Каждый подлинно знал,
Что и врач без сознанья
В это время лежал.
Надо ж было случиться,
Что на горе-беду
Он, забыв про больницу,
Сам томился в бреду.
И, однако ж, в селенье
Полетел верховой.
И ресницы в томленье
Поднял доктор больной.
И под каплями пота,
Через сумрак и бред,
В нем разумное что-то
Задрожало в ответ.
И к машине несмело
Он пошел, темнолиц,
И в безгласное тело
Ввел спасительный шприц
И в степи, на закате,
Окруженный толпой,
Рухнул в белом халате
Этот старый герой.
Человеческой силе
Не положен предел:
Он, и стоя в могиле,
Сделал то, что хотел.