A sacred wood was here. The messenger of gods
Would let his winged foot fall lightly on these glades.
The onetime site of cities kept no trace of their ruin.
In flocks, sheep creep along the bronze inclines.
The slopes are woodless. In the green twilight, the mountains
Form a jagged crown, mysteriously sad.
Whose ancient anguish stung my prophesying spirit?
Who knows the path divine — where it starts and ends?
The pebbles of eroded screes crackle underfoot
Distinctly, as before. The ancient sea boils over
The roaring sandbanks, heaving foamy crests.
The starlit nights pass one by one in tears.
The gloomy faces of the cast-off gods command
And beckon, stare and call me forth... resistless.
Здесь был священный лес. Божественный гонец
Ногой крылатою касался сих прогалин.
На месте городов ни камней, ни развалин.
По склонам бронзовым ползут стада овец.
Безлесны скаты гор. Зубчатый их венец
В зеленых сумерках таинственно печален.
Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален?
Кто знает путь богов — начало и конец?
Размытых осыпей, как прежде, звонки щебни,
И море древнее, вздымая тяжко гребни,
Кипит по отмелям гудящих берегов.
И ночи звездные в слезах проходят мимо,
И лики темные отвергнутых богов
Глядят и требуют, зовут... неотвратимо.