17
Thus, O the Lord! And this my prayer
Accept for temple's confirmation.
I sing not pleasures of my love —
I sing the wound of my nation.
Not nasty person's rusty trunk —
Granite, with people's knees rubbed coarse.
Hero and tsar given to all,
To all — a singer — righteous — corpse.
Not bashful at the coffin boards,
Breaking upon Dnieper the ices,
Russia — on Easter it does swim
In pouring streams of thousand-voices.
Thus, heart, there will be cry and praise!
Let your cry — which thousand?
The mortal love is jealous so.
The other's at the chorus glad.
17
Так, Господи! И мой обол
Прими на утвержденье храма.
Не свой любовный произвол
Пою — своей отчизны рану.
Не скаредника ржавый ларь —
Гранит, коленами протёртый.
Всем отданы герой и царь,
Всем — праведник — певец — и мёртвый.
Днепром разламывая лёд,
Гробо́вым не смущаясь тёсом,
Русь — Пасхою к тебе плывёт,
Разливом тысячеголосым.
Так, сердце, плачь и славословь!
Пусть вопль твой — тысяча который? —
Ревнует смертная любовь.
Другая — радуется хору.