There's officer's straightness within my stature,
There's officer's honor within my ribs.
I go to all torments without being stubborn:
A soldier's patience there is!
As if we had corrected this step
Sometime with a butt and with steel...
Not in vain, not in vain the Cherkessian waist
And the tight buckle of belt.
My dear father! Open the gates of heaven
With a storm — when the dawn I feel!
As if deliberately for the hike bag
Of shoulder width.
All can — some insane cripple over the cradle
Has sung me a song... From this day
Something persisted, remained and is here:
I take the word - and take aim!
And thus does my heart over Russian Republic
Screech — you can feed, or no way! —
As if I myself had been officer also
In deadly October days.
Есть в стане моем — офицерская прямость,
Есть в ребрах моих — офицерская честь.
На всякую му́ку иду не упрямясь:
Терпенье солдатское есть!
Как будто когда-то прикладом и сталью
Мне выправили этот шаг.
Недаром, недаром черкесская талья
И тесный реме́нный кушак.
А зо́рю заслышу — Отец ты мой ро́дный! —
Хоть райские — штурмом — врата!
Как будто нарочно для сумки походной —
Раскинутых плеч широта.
Всё может — какой инвалид ошалелый
Над люлькой мне песенку спел…
И что-то от этого дня — уцелело:
Я слово беру — на прицел!
И так мое сердце над Рэ-сэ-фэ-сэром
Скрежещет — корми-не корми! —
Как будто сама я была офицером
В Октябрьские смертные дни.
____
(NB! Эти стихи в Москве назывались «про красного офицера», и я полтора года с неизменным громким успехом читала их на каждом выступлении по неизменному вызову курсантов).
«You’ve departed, / as they say, / to another world. / Emptiness. . . . / Fly on, / with stars ...»
«Not in vain I start. / No ghost-talc rubbish, reader. / Through the harbour’s molten sunshine, / past the jetty / steams / the very self / of Comrade THEODORE / NETTE. / Yes, it’s he; / all in a hurry...»
«Evening's knitted dark eyebrows in chagrin, / Someone’s horses are by palisade. / Isn't it you I've just given up lovin'? / Isn't it lately I've drunk youth away? Overdue horses, don’t you snort, waiting! / Life has galloped by without trace. / If for keeps, on a hospital bedstead / ...»
«I watch you as coldly as never, / But can’t keep this pine in my breast, / Today sun’s in smoke of havens, / And sadness makes heavy a breath. I know, I breed just a fable — / At least, trust to fables, — but you?.. / Like needless oblations, in alleys, / Leaves fall in the mou...»