The first day I recall, ferocity of childhood,
Exhaustion and the darkness of the gulp divine,
The carelessness of arms, the heartlessness of heart,
That fell onto the chest, like hawk, like stone.
And now — this time — trembling from heat and pity,
One: to howl like wolf, one: to the feet to fall,
To cast down — understand — penalty for sensuality
Is cruel love and passion terrible.
Я помню первый день, младенческое зверство,
Истомы и глотка божественную муть,
Всю беззаботность рук, всю бессердечность сердца,
Что камнем падало — и ястребом — на грудь.
И вот — теперь — дрожа от жалости и жара,
Одно: завыть, как волк, одно: к ногам припасть,
Потупиться — понять — что сладострастью кара —
Жестокая любовь и каторжная страсть.