A weight, on my brow
The laurel of praise.
«I can’t sing, anyhow,»
«But you will.» «The way,
Sound (Transform me
To sawdust, at best!)
Like milk, you see is –
Gone from my breast.
Dry and empty,
At spring’s height:
Feeling’s dead twig.»
«– An ancient cry!
Hush, don’t babble!’
«I’d be better at –
Pounding gravel!»
«Sing, even that!»
«Am I a bullfinch,
Day in day out
To sing?’
«And if you can’t,
Even then, my bird, sing!
To spite the enemy!»
«If I can’t make one
Line come to me?’
«When could, anyone?
«It’s torment» – «Then suffer!»
«A field of dry chaff –
My throat.» – «Then splutter:
That’s sound too – cough!
«It’s a lion’s task, not for
A woman’ – ‘A child’s no doubt:
Though dismembered –
Orpheus still sang out!’
«Even at death?’
– «Under a stone.»
«I can’t sing a breath!»
– «Then make that your moan.»
Глыбами — лбу
Лавры похвал.
«Петь не могу!»
— «Будешь!» — «Пропал,
(На толокно
Переводи!)
Как молоко —
Звук из груди.
Пусто. Суха́.
В полную веснь —
Чувство сука».
— «Старая песнь!
Брось, не морочь!»
«Лучше мне впредь —
Камень толочь!»
— «Тут-то и петь!»
«Что́ я, снегирь,
Чтоб день-деньской
Петь?»
— «Не моги,
Пташка, а пой!
На́ зло врагу!»
«Коли двух строк
Свесть не могу?»
— «Кто когда — мог?!»
«Пытка!» — «Терпи!»
«Скошенный луг —
Глотка!» — «Хрипи:
Тоже ведь — звук!»
«Львов, а не жён
Дело». — «Детей:
Распотрошён —
Пел же — Орфей!»
«Так и в гробу?»
— «И под доской».
«Петь не могу!»
— «Это воспой!»