The light will burn and darken, then burn with stronger blaze,
But unreturning darkens the sheen of youthful days.
Glow then, and be enkindled, the while thou still art young,
Let ever more undwindled the heart's loud chords be strung,
That something be remembered in waning years of woe,
That chill old-age be lighted by that decayless glow,
Born of exalted fancies, and headstrong youth's ado,
Heedless, but full of splendour, heedless and hallowed, too.
Свеча горит и меркнет и вновь горит сильней,
Но меркнет безвозвратно сиянье юных дней,
Гори же, разгорайся, пока ещё ты юн,
Сильней, полней касайся сердечных звонких струн.
Чтоб было что припомнить на склоне трудных лет,
Чтоб старости холодной светил нетленный свет —
Мечтаний благородных, порывов молодых,
Безумных, но прекрасных, безумных — и святых.