Sobre el Ponto azulado, ruinas grises,
los restos de una vieja torre griega.
Al sur, la móvil extensión marina;
al norte, cerros calvos.
Entre las piedras rotas, olivos retorcidos
y el licio, compañero de las ruinas.
Al pie del muro, rojos promontorios
y el berilo verdoso de las olas.
Inhóspitas zahúrdas subterráneas…
Es agradable perturbar su sueño:
gritarse, haciendo ecos, en los sótanos,
mirar el cielo desde las troneras.
Octubre avanza y no se va el verano,
en los montes, la hierba amarillea,
pero el aire es aún puro, y en el cielo hay tal luz…
y en el mar un azur tan delicado…
Hay tanta calma en estas viejas ruinas…
Me paso el día, entre el fragor del agua,
contemplando una vela brigantina
y en el cielo, a las águilas.
Y el mar se duerme en un rumor de raso,
parece que en el mundo ya no hay vida,
solo fulgor, azur, un aire claro,
silencio, espacio y luz.
Над синим портом — серые руины,
Остатки древней греческой тюрьмы.
На юг — морские зыбкие равнины,
На север — голые холмы.
В проломах стен — корявые оливы
И дереза, сопутница руин,
А под стенами — красные обрывы
И волн густой аквамарин.
Угрюмо здесь, в сырых подземных кельях,
Но весело тревожить сон темниц,
Перекликаться с эхом в подземельях
И видеть небо из бойниц!
Давно октябрь, но не уходит лето:
Уж на холмах желтеет шёлк травы,
Но воздух чист — и сколько в небе света,
А в море нежной синевы!
И тихи, тихи старые руины.
И целый день, под мерный шум валов,
Слежу я в море парус бригантины,
А в небесах — круги орлов.
И усыпляет моря шум атласный.
И кажется, что в мире жизни нет:
Есть только блеск, лазурь и воздух ясный,
Простор, молчание и свет.