To Valia Khmara-Barshchevsky
Having taken leave of the starry Wastes,
Palm Week was sailing on the
Last doomed piece of frozen snow
Into defunct April’s yellow dusk.
It was sailing in fragrant smoke, in
The fainting of death knells, from
Icons with profound eyes and from
Lazaruses forgotten in the black pit.
The white moon on the wane rose high, and
For all whose life was irretrievable,
Ardent tears swam along the palm
Branch on to a cherub’s rosy cheeks.
Вале Хмара-Барщевскому
В жёлтый сумрак мёртвого апреля,
Попрощавшись с звездною пустыней,
Уплывала Вербная Неделя
На последней, на погиблой снежной льдине.
Уплывала в дымах благовонных,
В замираньи звонов похоронных,
От икон с глубокими глазами
И от Лазарей, забытых в чёрной яме.
Стал высоко белый месяц на ущербе,
И за всех, чья жизнь невозвратима,
Плыли жаркие слёзы по вербе
На румяные щёки херувима.