The shadow is consoling while it pours the
Buckthorn’s blood into the jasmine’s chlorosis...
But... the wind... the maples... the tree-tops’
Noise with its reproach of an age-old remembrance...
But... in the faded, ghostly
Moonlight the airy-black figure
Of plants, and you, grieving shadows
Of branches on the gloomy whiteness!
How strangely the garden and the firmament
Are merged by their austere silence,
How Night calls Death to mind by
Everything, even by its faded cover!
And what does it matter that only
Just now everything here was azure?
O shadows, I do not know you, you
Are so profoundly alien to my heart.
Good Lord! Is it really true that I
Loved here, that I was young here.
And have nowhere further to go? Did
I come home into this moonlit cold?
Отрадна тень, пока крушин
Вливает кровь в хлороз жасмина…
Но… ветер… клены… шум вершин
С упреком давнего помина…
Но… в блекло-призрачной луне
Воздушно-черный стан растений,
И вы, на мрачной белизне
Ветвей тоскующие тени!
Как странно слиты сад и твердь
Своим безмолвием суровым,
Как ночь напоминает смерть
Всем, даже выцветшим покровом.
А все ведь только что сейчас
Лазурно было здесь, что нужды?
О тени, я не знаю вас,
Вы так глубоко сердцу чужды.
Неужто ж точно, Боже мой,
Я здесь любил, я здесь был молод,
И дальше некуда?.. Домой
Пришел я в этот лунный холод?