The birch-tree glitters, catkin-laden,
Bejewelled, in her blushing bark,
And the birch-tree’s eye is dark
As the eye of some fair maiden.
Once, as I was passing by
Across the freshly sprouting green,
Enthralled by something I had seen
I went up close and caught her eye....
And she seemed all afire to reach
My inmost heart, as though to test
My courage for some dangerous quest —
She only lacked the gift of speech.
The devil knows — I know not how —
But somehow, spellbound and ensnared
By a mere tree, I hardly dared
To tear my eyes from branch and bough.
And so compelling was her look,
So feminine her body gleamed,
So fatal and so sad she seemed,
And in her eyes such mute rebuke,
That I felt guilty and confess
I fled the green and took the street
As though indeed I’d chanced to meet
With some enchanted fair princess.
Березка в розоватой коже
Стоит, сережками струясь.
А на березке — темный глаз
На око девичье похожий.
Однажды, перейдя межу,
Я шел по молодому лугу,
Но увидал, но подхожу —
И мы глядим в глаза друг другу.
Она как будто вся горит,
Как бы испытывает душу
И... только что не говорит.
И — черт возьми! — не знаю сам,
Но я подпал под обаянье
Простого дерева. Глазам
Березки этой изваянье
Предстало, точно древний рок.
Так женственно сияло тело,
Так горестно она глядела,
И был в зрачке такой упрек,
Что я смутился и пойти
Решил не лугом, а деревней,
Как будто встретился в пути
С завороженною царевной.