I am the trumpet blown by Time;
I have to call — they may believe.
But who will know the truth sublime
That even brass can weep and grieve?
He forced my lips that had been dumb
To howl with prophecy and fright:
I made from boredom — martyrdom;
The tragic eve — from simple night.
He came — and no one could withstand.
What did they say? Whom did they call?
So thousands roared throughout the land,
And Master Time — he blew them all.
It was not I who turned the pages
With steady hand and unafraid,
Presenting to the court of ages
Hordes of blind masons on parade.
I did not speak, I but replied:
For, struck by Time, my mouth is torn,
For I am not the mighty tide,
But only Man, of woman born.
The trumpet lives. But who can see
That by this brass, with blood imbued,
I glorify the victory
of those by whom I was subdued?
Я не трубач — труба. Дуй, Время!
Дано им верить, мне звенеть.
Услышат все, но кто оценит,
Что плакать может даже медь?
Он в серый день припал и дунул,
И я безудержно завыл,
Простой закат назвал кануном
И скуку мукой подменил.
Старались все себя превысить —
О ком звенела медь? О чем?
Так припадали губы тысяч,
Но Время было трубачом.
Не я, рукой сухой и твердой
Перевернув тяжелый лист,
На смотр веков построил орды
Слепых тесальщиков земли.
Я не сказал, но лишь ответил,
Затем что он уста рассек,
Затем что я не властный ветер,
Но только бедный человек.
И кто поймет, что в сплаве медном
Трепещет вкрапленная плоть,
Что прославляю я победы
Меня сумевших побороть?