The night bright, the sky studded with stars,
I am all alone in the deserted hall
The air of which is imbued with and poisoned
By the aroma of wilting azaleas.
I am tormented by a vague longing
For everything that cannot be again.
The gloomy hall — how grey and boring! — whispers
To me that my best dream is lived through.
How many secrets and tender fairytales
Remember, not knowing how to impart them,
The enfilades of deserted rooms
And the portraits in the old gallery.
If only their murmur was clear to me!
But, alas — my dream is powerless.
The spatter of moon stains on the portrait,
Dusty and faded, offends my eye.
And the gentle poem of yore
Is more silent than the secrets of a hieroglyph.
Everything’s stolid, dreary and dumb.
O dreams — the fruitless pains of Sisyphus.
Ночь светла, и небо в ярких звездах.
Я совсем один в пустынном зале;
В нем пропитан и отравлен воздух
Ароматом вянущих азалий.
Я тоской неясною измучен
Обо всем, что быть уже не может.
Темный зал – о, как он сер и скучен!–
Шепчет мне, что лучший сон мой прожит.
Сколько тайн и нежных сказок помнят,
Никому поведать не умея,
Анфилады опустелых комнат
И портреты в старой галерее.
Если б был их говор мне понятен!
Но увы – мечта моя бессильна.
Режут взор мой брызги лунных пятен
На портьере выцветшей и пыльной.
И былого нежная поэма
Молчаливей тайн иероглифа.
Все бесстрастно, сумрачно и немо.
О мечты – бесплодный труд Сизифа!