A pale moon, on the wane,
The air sonorous, dead and clear,
And on the naked, nippy willow
Murmurs a wilted leaf.
Catches frost, gets heavier
In the abyss of a quiet pond.
Darkens and thickens
The stirless water.
A pale moon on the wane
Is lying dead,
And on the naked black willow
The cold ray doesn’t tremble.
The sky shimmers, dear,
As the magical earth,
As the inaccessible fields
Of a lost paradise.
Бледный месяц — на ущербе.
Воздух — звонок, мертв и чист.
И на голой, зябкой вербе
Шелестит увядший лист.
Замерзает, тяжелеет
В бездне тихого пруда,
И чернеет и густеет
Неподвижная вода.
Бледный месяц на ущербе
Умирающий лежит,
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.
Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.