David Samoylov
An amateur photographer

He has a photo of himself
next to a girlfriend, friend and neighbor;
at leisure and in tireless labor;
holding a flute, a ball, a saber;
himself — raising glass of wine;
himself — receiving a diploma;
himself — in front of roofs and walls,
at gates of Sodom and Gomorrah;
himself — next to a dappled steed,
a monument, a tomb, a castle;
next to a grotto or a fountain;
dwarfed by a highrise or a mountain;
after a night out and before;
himself, himself, himself...
Whatever for?
He writes, poor man, not quite a sage,
his unsophisticated story.
Without awareness, still less glory
he keeps a record of the age.
And all this time he's in the midst
of stars and storms, of rains and snows,
of smiles and joys, of gasps and woes —
a single gasp, and he is dust.
Preserved on film (himself now laid
to rest) is he who labored, quietly,
to conquer life immortal via
lenses and negatives and slides.
But he had cosmos for his crib,
and was himself a tiny cosmos
of God's design, complete and flawless..
but much too simple, that's the rub.
And now he's one in a downpour
of raindrops... Who taught him to long for
the immortality of splendor
while knocking at its humble door?

Translated by Tanya Wolfson

Давид Самойлов
Фотограф-любитель

Фотографирует себя
С девицей, другом и соседом,
С гармоникой, с велосипедом,
За ужином и за обедом,
Себя — за праздничным столом,
Себя — по окончанье школы,
На фоне дома и стены,
Забора, бора и собора,
Себя — на фоне скакуна,
Царь-пушки, башни, колоннады,
На фоне Пушкина — себя,
На фоне грота и фонтана,
Ворот, гробницы Тамерлана,
В компании и одного —
Себя, себя. А для чего?

Он пишет, бедный человек,
Свою историю простую,
Без замысла, почти впустую
Он запечатлевает век.

А сам живёт на фоне звёзд,
На фоне снега и дождей,
На фоне слов, на фоне страхов,
На фоне снов, на фоне ахов!
Ах! — миг один, — и нет его.
Запечатлел, потом — истлел
Тот самый, что неприхотливо
Посредством линз и негатива
Познать бессмертье захотел.
А он ведь жил на фоне звёзд.
И сам был маленькой вселенной,
Божественной и совершенной!
Одно беда — был слишком прост!
И стал он капелькой дождя...

Кто научил его томиться,
К бессмертью громкому стремиться,
В бессмертье скромное входя?

Стихотворение Давида Самойлова «Фотограф-любитель» на английском.
(David Samoylov in english).