Ik, het gesprek uit loze mond,
ben als gehoor, gesterkt door steden;
als anagram van lang geleden
ontvang ik licht in morgenstond.
Angstvallig tredend op de mossen,
ontraadsel ik het toveroord:
ik, taal van sprakeloze bossen,
ik, gave van hun bomenwoord.
O, door een wolkenzee betraande,
verstoute stam, ontdaan van rem!
Bemiddelaar, voor eeuwig staande
en zwervende, ik ben uw stem.
O, loofbos, lover, Goliath,
gij eenzaam strijder in het wijde!
O, zangervocht en grassenspat,
gij stomme, trieste onbevrijde!
O, honderdkoppig woordloos hout
dat koren of solisten wekte...
Ik ben gesprek uit loze mond,
de stut van sluimerdialecten.
Я — уст безвестных разговор,
Как слух, подхвачен городами;
Ко мне, что к стертой анаграмме,
Подносит утро луч в упор.
Но мхи пугливо попирая,
Разгадываю тайну чар:
Я — речь безгласного их края
Я — их лесного слова дар.
О, прослезивший туч раскаты,
Отважный, отроческий ствол!
Ты — перед вечностью ходатай,
Блуждающий — я твой глагол.
О, чернолесье — Голиаф,
Уединенный воин в поле!
О, певческая влага трав,
Немотствующая неволя!
Лишенных слов — стоглавый бор
То — хор, то — одинокий некто…
Я — уст безвестных разговор,
Я столп дремучих диалектов.