The cubbyhole I lie in is a box
Of candied orange-peel.
Soiled by hotel rooms till I reach the morgue —
That's not for me, I feel.
Out of pure superstition I have come
And settled here once more.
The wallpaper is brown as any oak,
And there's a singing door.
I kept one hand upon the latch, you tried
To fight free of the nets,
And forelock touched enchanted forelock, and
Then lips touched violets.
O softy, in the name of times long gone,
You play the old encore:
Your costume like a primrose chirps "hello"
To April as before.
It's wrong to think — you are no Vestal: you
Brought in a chair one day,
Stood on it, took my life down from the shelf
And blew the dust away.
Коробка с красным померанцем —
Моя каморка.
О, не об номера ж мараться
По гроб, до морга!
Я поселился здесь вторично
Из суеверья.
Обоев цвет, как дуб, коричнев
И — пенье двери.
Из рук не выпускал защелки.
Ты вырывалась.
И чуб касался чудной челки
И губы — фиалок.
О неженка, во имя прежних
И в этот раз твой
Наряд щебечет, как подснежник
Апрелю: “Здравствуй!”
Грех думать — ты не из весталок:
Вошла со стулом,
Как с полки, жизнь мою достала
И пыль обдула.