One time, having been tossed on the edge of all,
That was existing, I felt in my body
The presence of a shadow, that earlier
Was moving somewhere my life so firmly.
Nobody knew, the only note-book marked that,
I'd blown out candles in the moment,
Which for the speech creation were inflamed, —
They were the reason for me not to be gone.
So I was agonizing! So close stepped
To the end of suffering! No any word left outwards.
But that was only a search for the other age
By my weak soul, failed to be anyhow strong.
I started to live, longly I shall live.
But since that time I'm calling «anguish»
All the things, that failed to have a hymn,
The other ones I call — a pleasure.
Однажды, покачнувшись на краю
всего, что есть, я ощутила в теле
присутствие непоправимой тени,
куда-то прочь теснившей жизнь мою.
Никто не знал, лишь белая тетрадь
заметила, что я задула свечи,
зажженные для сотворенья речи, –
без них я не желала умирать.
Так мучилась! Так близко подошла
к скончанью мук! Не молвила ни слова.
А это просто возраста иного
искала неокрепшая душа.
Я стала жить и долго проживу.
Но с той поры я мукою земною
зову лишь то, что не воспето мною,
всё прочее – блаженством я зову.