A golden dovecote by the water,
A comforting, alluring-green;
The salty breeze wipes out the sheen
From gondolas, restoring order.
Strange, gentle people everywhere.
Bright souvenirs in every window:
A winged lion on a pillow
And on the column in the square.
Old, faded canvas of the night,
The sky is dull-blue and recessive...
And yet, this closeness isn’t tight,
This muggy heat is not oppressive.
Золотая голубятня у воды,
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
Сколько нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе.
Как на древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое...
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.