He said that no one could with me compare.
I was not woman of this world’s creation,
I was consoling sun’s weak winter glare
And savage song of this beloved nation.
And when I died he would not mourn for me,
“Arise!” he would not cry in desolation,
But suddenly he knows you cannot be
Without the warmth of sun or song’s elation.
…And so what now?
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.
Когда умру, не станет он грустить,
Не крикнет, обезумевши: «Воскресни!»
Но вдруг поймет, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни.
...А что теперь?