И встретил Иаков в долине Рахиль,
Он ей поклонился, как странник бездомный.
Стада подымали горячую пыль,
Источник был камнем завален огромным.
Он камень своею рукой отвалил
И чистой водою овец напоил.
Но стало в груди его сердце грустить.
Болеть, как открытая рана,
И он согласился за деву служить
Семь лет пастухом у Лавана.
Рахиль! Для того, кто во власти твоей,
Семь лет - словно семь ослепительных дней.
Но много премудр сребролюбец Лаван,
И жалость ему незнакома.
Он думает: каждый простится обман
Во славу Лаванова дома.
И Лию незрячую твердой рукой
Приводит к Иакову в брачный покой.
Течет над пустыней высокая ночь,
Роняет прохладные росы,
И стонет Лаванова младшая дочь,
Терзая пушистые косы.
Сестру проклинает, и Бога хулит,
И Ангелу Смерти явиться велит.
И снится Иакову сладостный час:
Прозрачный источник долины,
Веселые взоры Рахилиных глаз
И голос ее голубиный:
Иаков, не ты ли меня целовал
И черной голубкой своей называл?
«For many days along the river Ocean / With open sail, towards the blurry East / To predetermined land we are in motion, / The singing waves get tired in the mist. The eye of ending day is peeping crimson / And now far away we see the sight / Of sleeping land. And shading to horizon / Th...»
«The scarlet of the dawn has woven on the lake. / In the pine forest the wood grouse are crying with ringing. There is an oriole crying somewhere, having hidden in the hollow. / But only I cannot cry — it is light on my soul. I know, by evening you'll come out by the ring of roads, / We'll ...»
«The high waters have licked / The bed with smoke. / The half moon has dropped / Its yellow reigns. I'm sailing a boat, / Colliding with the banks. / The churches have / Orange spires by the spinning wheel. With gloomy chirping / In the silence of the swamps / A black wood grouse / ...»
«The birch tree / Below my window / Has covered herself with snow, / Like with silver. On the thick branches / With a snowy trim / Have bloomed the tassels / Of white fringes. And there stands the birch tree / In a sleepy silence, / And there burn the snowflakes / In the golden fi...»