Tutto è stato sottratto: l'amore e la forza.
Anche il corpo, perduto nel borgo senza amore,
non è contento del sole.
Non conosco l'indole della Musa gioiosa:
ella mi guarda e tace
mentre, spossata, piega sul mio petto
la testolina nell'angusta corona.
E la coscienza s'infuria da sola
e terribilmente esige il massimo tributo.
Col viso coperto le rispondevo...
Non ho più lacrime né giustificazioni.
Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.
Веселой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке темном клонит,
Изнеможенная, на грудь мою.
И только совесть с каждым днем страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей…
Но больше нет ни слез, ни оправданий.